Из жизни непродажных - Страница 17

Вот тут на нее и обрушился ужас, до этой минуты знакомый только по снам.

Всю ночь она проворочалась на перекрутившейся простыне, несколько раз вставала, тихонько прокрадывалась па кухню, чтобы выпить воды… корвалолу… даже курить пробовала, но с отвращением потушила едва зажженную сигарету. Еле выдержав до шести утра, встала, приняла контрастный душ и… начала прибирать квартиру - только бы отвлечься.

К половине восьмого она уже навела порядок везде, кроме детской, только пылесос не включала, приготовила завтрак и пошла будить мальчиков, стараясь, чтобы традиционный напев: «Мальчишки, подъем!» - звучал бодро и весело.

Но в комнате мальчиков уже горел ночник, и с постелей на нее смотрели совсем не сонные глаза - два синих глаза сверху, два синих глаза снизу. Все-таки разбудила их ее возня по дому! Или они что-то почувствовали?

- Мам, что случилось? - хором спросили они. Значит, почувствовали…

- Ничего, все нормально, - спокойно ответила Лана и поторопила ребят: - Скорее собирайтесь, а то завтрак стынет!

За завтраком Лана пыталась быть такой, как всегда, - веселой и спокойно-заботливой, но, честно говоря, это плохо получалось. Платон молча и быстро проглотил немного каши, отхлебнул чаю и, пробормотав неразборчиво: «Спасибо, мам, мне надо…», почти убежал из кухни. Тимка сосредоточенно строил в каше арыки и смотрел, как они опять зарастают.

- Мам, а почему папа дома не ночевал? - не отрываясь от своего занятия, спросил он задумчиво.

- Интересно, Тимоша, почему ты не ешь такую полезную кашу? - словно не слыша его вопроса, строго сказала Лана. - Совсем мой труд не ценишь?

Тимка вскинул на нее виноватые глаза:

- Мамочка, я ценю! - и начал торопливо глотать уже остывшее варево.

- Не торопись, что ты, мой хороший! - испугалась Лана. Но сын уже справился с кашей и взялся за сок.

- Ма, я пошел, - заглянул в кухню Платон.

- Нет, Тоша, поедем на машине все вместе. Мне будет спокойнее.

- Ура! Мы опять с братом поедем! - обрадовался Тимка. А Платон нахмурился. Обхохочутся в школе - Платона Камнева маменька в школу возит, как мелкого…

* * *

В коридоре редакции Лане встретилась секретарша Ниночка.

- Здрасте! А шеф приехал?

Лана начала что-то искать в сумке, чтобы спрятать глаза.

- Привет, Ниночка, ты на сегодня отмени, пожалуйста, все встречи, Олега некоторое время не будет…

- Как это? - ахнула секретарь. - А в мэрию кто пойдет? Там в девять тридцать начинается…

- Пусть идет Борис Викторович, - торопливо ответила Лана, скрываясь за дверью своего отдела.

Нина поглядела ей вслед растерянным взглядом, пробормотала: «Во дела!» - и пошла к заму.

Лана, очутившись у себя, бросила в пространство «Доброе утро», включила компьютер, не отрывая глаз от монитора, пристроила на вешалку куртку, вывела на экран начатую в пятницу статью. Пусть думают, что по дороге ее озарила какая-то мысль и она боится ее потерять… Только бы с ней никто не заговорил… Горло разъедали - аж шипели! - сдерживаемые слезы, сердце то замирало, то начинало трепыхаться, как тот птенец, которого она однажды подняла и держала меж ладоней, соображая, как же вернуть его в гнездо.

В комнате, впрочем, был только практикант Сергей что-то тихонько кропавший за своим компьютером. Он встрепенулся при появлении Ланы и очень удивился: где ее обычные энергия и приветливость? Что-то не так…

Сегодня ей не тридцать с хвостиком, а намного больше. Она похожа сейчас на его маму в те дни, когда она уже заболела, но никто этого еще не понял… У Сергея защемило в груди.

Шумно протопала по коридору и ворвалась в комнату Татьяна, крикнув: «Хай, коллеги!» Лана, не оборачиваясь помахала ей рукой. Что-то бурно обсуждая на ходу, вошли Саша с Костиком… «Господи, я не выдержу!» - панически думала Лана, гоняя несчастный текст вверх-вниз. Снова приоткрылась дверь, и голос Ниночки позвал:

- Лана! Тебя дядя Боря просил зайти.

- Да-да, сейчас, - торопливо ответила она, закрывая файл. - Иду.

Борис Викторович нервно слонялся по коридору вблизи приемной. Увидев Лану, нелепо взмахнул рукой, а когда она подошла, уцепил за локоть и повел в свой маленький кабинет.

- Садись-ка, садись, - подвел он ее к старому креслу, сработанному еще в семидесятые годы прошлого века, и крикнул: - Ниночка, чаю нам сделай! Сладкого!

Сел во второе такое же кресло, побарабанил пальцами по облезлой столешнице тонконогого журнального столика, суетливо зашарил по карманам заслуженного твидового пиджака. - Я закурю, разрешишь?

Лана кивнула, не поднимая глаз. Не могла она сегодня ни на кого смотреть! В поле ее зрения были руки старенького зама, и эти руки дрожали, разминая сигарету и щелкая зажигалкой.

- Видишь, какое дело, - начал он фразой, которая мелькала в его речи, только когда он сильно волновался. - Я сейчас был в мэрии, и мне там сказали, что Олега… задержала милиция. Кулагин говорит - его в убийстве подозревают? А?!

Лана пружиной взвилась из кресла:

- Как - в убийстве?! В каком еще…- и рухнула обратно в кресло.

- Тише, тише, доченька, не надо так, услышат… - испугался Борис Викторович. Кинулся к двери, распахнул ее и сердито закричал: - Нина! Сколько можно чай ждать?!

- Сейчас будет! - откуда-то из глубины коридора откликнулась секретарша.

- Слава Богу, не слышала, - пробормотал Борис Викторович. - Ланочка, ты как? Ты этого не знала, девочка моя?

- Я знала только… - начала Лана, но в это мгновение в кабинет влетела Ниночка.

- Борис Викторович, что же происходит? Мне Сейчас Клара газету «Параллель» сунула, почитай, говорит, что про вашего редактора пишут… Ужас! Ой… - Она увидела Лану, закрыла рот ладонью и виновато вытаращила глаза: - Извини, забыла, что ты здесь…