Из жизни непродажных - Страница 51

- Опять я за няньку!… - бурчала она, раскладывая широченный диван…

Впрочем, она и одной странички из «Золушки» не дочитала, как ее подопечные уже сопели по обе стороны от нее.

* * *

Капитан Васильев пришел в себя ровно в полночь. Где-то били куранты и шумели голоса. «Ну и дела! Новый год проспал!» - испугался он и по привычке потянулся, чтобы включить ночник. Чьи-то руки легли на плечи, мягко придавив его к постели, он почуял знакомый запах, и голос жены сказал:

- Тихо, Понтик, нельзя шевелиться…

- По…че…му? - спросил он и удивился, как медленно он это сказал. - Темно… Включи… свет…

- Так ведь… - удивленно начала жена и вдруг, охнув, отпустила его плечи. Он услышал ее торопливые шаги, потом взволнованный голос:

- Сестра, зовите доктора, он очнулся. Скорее, скорее! Топот легких ног, голос дочки:

- Очнулся?

Спокойные мягкие шаги - и голоса зазвучали рядом.

- Включите… свет… - опять попросил он.

- Не волнуйтесь, Софья Павловна, - сказал кто-то сочным баритоном - При таких травмах это бывает. Отлично уже то, что он не впал в кому. Остальное сделает время. Эдуард Петрович, вы помните, что с вами случилось?

Что-то забрезжило в голове вместе с нахлынувшей болью. Он глухо замычал. Потом спросил:

- Я… ослеп?

- Это пройдет, Эдуард Петрович. Вспоминайте: как ваша фамилия?

- Ва…силь…ев.

- Как зовут вашу дочь?

- Язя.

- Подумайте, - начал баритон, но вмешался голос дочки:

- Он правильно говорит! Это мое… домашнее имя.

- Она себя так в детстве называла, - добавила жена.

- Жена… Зонтик, я… Понтик, - со слабой улыбкой сказал капитан.

- Понятно, - одобрительно сказал баритон.

Но капитаново ухо уловило тихие всхлипывания, и он сказал:

- Приказ… не реветь…

- Поняли, дамы? - сказал баритон с улыбкой. Оказывается, даже улыбку можно услышать. - С вашим кормильцем все будет хорошо, поскольку с чувством юмора у него все в порядке. Я не шучу! Чувство юмора в мозгу рядом со зрением находится.

«Врет, наверное, эскулап. И правильно делает», - подумал капитан. Думал он как всегда - быстро, без пауз.

Зонтик и Понтик получались у дочери вместо Сончик и Пончик. Это он тоже помнил.

И еще он вспомнил, что нашел диск в картонной упаковочке. Это конечно же был тот самый диск, о котором говорилось в письме. Откуда другому в лесной избушке взяться?… Потом что-то раскололо его голову… Потом появился Камнев, с ним еще какие-то мужики. Пить давали, куда-то тащили… А потом он проснулся под бой курантов.

- Девчонки, с Но…вым го…дом, - сказал Васильев. - И всех… поздрав…ляю.

Глава 17

Ох уж эти новогодние каникулы! Да еще с целым табором гостей.

И с тошнотой по утрам…

К мандариново-елочным страданиям прибавились: жарено-луковые и сыро-рыбные, томато-заправочные и петрушко-присыпочные…

Список отвращений, самых неожиданных и изощренных, увеличивался с каждым днем.

Продолжавшая быть шелковой, Аленка решительно взяла ведение хозяйства на себя. Чистоту и порядок в обеих частях квартиры теперь наводила приходящая домработница, продукты закупали Алексей с Иваном, только готовила Алена сама. Она и дома это священнодействие никому, кроме Аринки, не доверяла.

Но - запахи просачивались даже сквозь стены! Ела Лана в одиночестве, то, что могла или чего страстно хотела: вареную картошку с квашеной капустой. Вареную картошку с солеными помидорами. Вареную картошку с вареньем клюквенным. Вареную картошку с сырковой массой.

Пасту «Блендамед».

Пила воду.

Всё.

С ужасом представляла день, когда готовить придется самой. С нетерпением ждала дня, когда она останется со своей семьей.

Вот такие на нее навалились причуды.

Ужас!

* * *

Пришлось Олегу сдержать данное Тимке слово и объяснить ему, что происходит с мамой. Потому что он рыдал и кричал, что мамочка отравилась, что она их больше не любит, она от него отвернулась и зажала рот, а он ей только мандаринчик принес! А вдруг она… умирает?! Тут рыдания стали вовсе безутешными…

Мысленно призывая на помощь всех известных ему богов, Олег усадил сына на Диван, закрыл дверь на кухню и приступил к разъяснению вопроса о продолжении рода человеческого.

- Тим, во-первых, с мамой все в порядке. Она просто носит ребенка.

- Где? - с недоумением спросил Тимка.

- Вот! Правильный вопрос! Ты же спрашивал, где братик-или-сестричка? У мамы в животике! Мамы так устроены, что их дети, сначала маленькие-маленькие, зарождаются у них в животе, ну, как в яблоке семечка, - ты же видел? Тимка кивнул и поежился.

- Чего ты ежишься?

- Страшно маленькому… в темноте! Он, наверное, плачет там, стучится, а маме поэтому плохо…

- Нет, Тим, ему не страшно, он же с мамой. Но пока ребеночек растет, мамам иногда бывает так плохо, как нашей. Это не болезнь, понимаешь?

- Угу… Долго?

- Расти будет? М-м… еще семь месяцев. Маму скоро уже перестанет тошнить. Живот у нее вырастет большой, как будто она мячик проглотила… А потом родится сестренка! Ну, или братик, как уж получится! Но я, например, хочу дочку. Два сына ведь уже есть. Вон у Ксюши - и братья, и сестра! И нам сестричку надо. Правда?

- Угу… - Пауза. - Девчонки вредные!

- Разве? Не замечал…

- Не замечал!… Аринка с Ксюхой все время над Вадькой и Коляном издеваются!… То в магазин их посылают, то на помойку!

- Ну, так это же самые мужские дела! Продукты тяжелые, мусор… тоже тяжелый!

- Не, они их за мороженым посылают. Оно легкое… А еще Ксюха у Вадьки все жывачки вытаскала! Он ей за это наподдал!… Брат лучше!

- Тим, а разве наша мама вредная?

- Ты что! Мама очень полезная!