Из жизни непродажных - Страница 54

- А сколько ей лет?

- Ровесница моего Тошки.

- Матери нет, чо ли?

- Да есть! - с досадой сказал Олег. - Только неладное у них что-то в отношениях… Не знаю я ничего. Жалко мне Влада. Парень он хороший. И журналист талантливый, но его все время заносило в сторону денег. Душа требует правды, а что-то еще в нем - денег и шума. Он же редактор и совладелец царьковской желтой газеты вот уже полтора десятка лет.

- Ага! - многозначительно сказал Павел. - А если мы ее перекрасим?

- Кого - газету? Как?

- Я ее куплю! А ты переделаешь.

Олег развернулся всем корпусом, даже немного вперед наклонился, и внимательно всмотрелся в лицо друга. Лицо было довольное и безмятежное.

- Чо смотришь?

- Паш, скажи честно: чтобы так разбогатеть, надо обязательно лезть в криминал?

- В криминал - не обязательно. На грани… По лезвию бритвы, так сказать, ходить приходилось. Взятки давать, например. А ты как думал? Но я, как только понял, что у меня может дело пойти, сразу нанял толковых юристов, они мне закон нарушать не дают. И когда против меня что-то замышлялось, упреждали не раз.

В это время джип повернул к подъезду их дома.

- Вот и приехали, - сказал Павел. - Сейчас по чайку, а за ним и поговорим обо всем.

Глава 18

Каникулы заканчивались, но Стечкины собирались уезжать после старого Нового года, до которого оставалось пять дней.

Детвора всей ватагой пропадала то на катке, то на горках, то в кино, то в кафе, то еще где-то… Они легко сошлись, потому что все занимались карате - было о чем поговорить, что друг другу показать. Домой только ночевать являлись. Иван часто сопровождал их - на всякий случай. Старшим такая опека не нравилась.

- Мам, я город знаю, куда зря не поведу! Зачем нам нянька? - возмущался Платон.

- Не бузи, Тошка! Дети Стечкиных - их забота, они и решают, нужна нянька или нет. Не устраивает тебя - ходи отдельно…

- Скажешь тоже - отдельно! Это невозможно. Неэтично, - ворчливо отвечал Платон.

Кроме опеки, возражений не возникало. Слава богу, тайных пороков в жизни Платона не было.

Лана, кроме отвращения к куче запахов, вдруг обрела повышенную тревожность. Ей стало казаться, что она всегда была плохой матерью.

«Платошке четырнадцать лет, в этом возрасте все дети начинают вытворять бог знает что, - думала она. - А мне это раньше и в голову не приходило. Главное - кашей утром накормить! И Тимку на него повесила, как будто так и надо… Нет, и ведь жила и радовалась: ах какие у меня мальчики умные, какие дружные! А Тошке уже свободы хочется… Совсем идиотка!»

- Ма, а ты чего киснешь в четырех стенах? - заглянул в спальню, где Лана теперь проводила почти все время, предмет ее размышлений. - Let’s go с нами! На каток, о'кей? Давай вставай уже! Валяешься и валяешься! Тебе сейчас кислород нужен!

Платон вдруг покраснел и отвел глаза.

- Платон мне друг и истину глаголет! - Лана осторожно вывела себя из лежачего положения, села на кровати, нашарила ногами тапочки. - Ты не в курсе, папа приехал?

- Как бы он приехал - и к тебе не зашел? Ну, ты одевайся потихоньку, я пойду к Стечкиным, теть Алена обедать звала…

В это время вошел Олег.

- Привет, пап, я тут маму гулять агитирую.

- Совершенно правильно делаешь. А я - плохой муж, раз жену не выгуливаю. Лань, ты меня простишь?…

Олег, проводив жену и сыновей на прогулку - они вместе с детворой Стечкиных загрузились в джип, - пошел на половину Павла. Тот сидел за кухонным столом и говорил по телефону. Лицо его выражало уважение и повышенное внимание.

- Я сегодня выезжаю и завтра в одиннадцать часов буду у вас. - Последнее слово прозвучало так, будто было написано сплошь заглавными буквами. - До свидания!

- С кем это ты так подобострастно беседовал? - не сдержал любопытства Олег.

- А чо, прогибался, да? - испугался Павел.

- Нет, - засмеялся Олег. - Но такого… пиетета в твоем голосе я давно не слыхал. Ты теперь больше все команды раздаешь.

- Ехидный ты, москвич. Почти как тля зеленая, - обиделся колбасный магнат. - Я при тебе скоро говорить с оглядкой начну… Мне Сам лично звонил.

Павел показал пальцем вверх. Олег посмотрел на потолок, куда указывал Стечкин.

- Кто сам?

- Президент России.

- А-а, - не очень удивился Олег. - Он тебя зачем-то вызывает?

- Ну да… - Было видно, что Павел что-то просчитывает в уме. - Та-ак, похоже, пора свой бизнес на Алену переписывать… Мне, Олег, губернаторство предлагают, В этой области. - Он ткнул пальцем теперь уже в пол и вдруг покраснел. - И кандидатуру Царькова на эту должность рассматривали…

- И давно тебе это известно?

- Ну… два-три месяца.

- Совпадение… Но таковым не выглядит, - задумчиво пробормотал себе под нос Олег.

- Чо говоришь? - заинтересовался Павел.

- Говорю: совпадение, что Матросов в это же время о компании Царькова разоблачительные статьи писал. А никто не поверит. Скажут, что Камнев за своего босса боролся, вот что скажут, Паша!

- А я тебе сразу говорил: моя вина, что он на вас наехал!

- Говорил. Только причину другую приводил. Какую-то неубедительную…

- Ну… Пойми меня правильно: о таком раньше времени разве треплются? А ты чо загрустил?

- Эх, Пашка, на фига оно тебе, это губернаторство?!

- Не поеду в вашу Москву! Здесь стану жить, мне здесь нравится-я!… - ревела Ксюшка.

- Солнышко, надо ехать! У отца завтра очень важная встреча, а потом много дел, - уговаривала ее Алена. Но Ксюшка топала ногами и ревела все громче.

Все собрались на половине Стечкиных, пили чай на дорожку. Даже Лана, собрав все мужество, сидела за общим столом.

- Поеду-ка и я в Первопрестольную, Лань, - шепнул жене на ушко Олег.