Олег встал:
- Давайте-ка сядем к журнальному столику, там будет удобнее.
Они пересели, Ниночка принесла кофе и печенье, и Ветров стал рассказывать:
- Короче говоря, Олег Дмитриевич, купил отец бо-ольшие проблемы! Но я должен с ними справиться. Я читал вашу газету - то, что вы писали о фирме Царькова. Так вот: это только вершина айсберга.
- А нырнуть к его основанию он нам помешал, - объяснил Олег. - Об этом я сейчас и пишу. Вам надо, наверное, в суд подавать. Может быть, вам надо банкротить «Рассвет»?
- А те, кому фирма квартиры продала? А те, кто в рассыпающемся доме нормального жилья ждут?… - Ветров крепко потер лицо ладонями. - Я же не могу их так оставить - бездомными…
Вот тебе и молодой-холеный!… Олег понял, что этот молодой-холеный ему нравится.
…Когда Ветров ушел, Олег вписал в уже готовую статью еще один абзац, распечатал, еще раз пробежал текст глазами. Потом позвал Лану и молча протянул ей написанное.
«Говорят, о нас в городе говорят. А мы молчим. Не объясняемся. Не делимся наболевшим. Не освещаем происходящего с нами.
Виноваты. Просим прощения…
Для того, чтобы что-то рассказать другим, надо самому разобраться в происходящем.
Такой момент настал».
Олег следил, как жена читает, - он всегда оценивал свои материалы по ее реакции. Кажется, вот сейчас она удивилась. Наверное, дошла до того места, где говорится о новых хозяевах компании Царькова.
«Объектив», похоже, сыграл роль палки, сунутой в осиное гнездо. Осы кинулись на то, что вмешалось в их жизнь. Но гнездо было разрушено.
…Новый владелец строительной компании «Рассвет» принял на себя тяжелую ношу долгов компании как перед людьми, купившими и пока еще не получившими жилплощадь, так и перед теми, кто «временно» был заселен фирмой в ветхое жилье. «Не могу же я их так оставить - бездомными», - это его слова. Хотя приобретение контрольного пакета акций этой компании стоило здоровья его отцу, и сам он теперь - без вины виноватый».
Лана дочитала материал, посмотрела на Олега.
- Ну, что скажешь? - спросил он.
- Интонация новая для тебя. Обычно ты прямолинеен, язвителен. А здесь тон раздумчивый, даже порой кажется, словно ты сомневаешься в чем-то… Олежка, можно, я его через часок снова прочитаю? Я помню, когда ты обещал сдать статью, но… я сама с дядей Борей поговорю.
- Я так плохо написал? - насторожился Олег.
- Да нет же, здорово! Только… я ведь сама участница всех этих событий и читала невольно с этой точки зрения. А надо попробовать с точки зрения человека, который ничего, кроме сплетен, об этом не знает.
…Минут через сорок Лана вошла в кабинет и тихо, уважительным жестом положила листки со статьей перед мужем.
- Олежка, ты - гений.
- Вот даже как! - засмеялся он.
- Эта интонация - просто то, что надо! Я бы метала молнии и топала ногами, и все бы решили, что это запоздалая истерика. А ты немножко приподнялся над событиями - и все как на ладошке. Гений, говорю же!
- Конечно, кто бы сомневался, - гордо согласился Олег, откровенно радуясь похвале жены. - Ну, что, отдаю дяде Боре?
- Да! И заметь, почти вовремя. Я его предупредила. Да ладно, выходим еще через три дня, так и так успевается… Дисциплинированный ты наш…
Прежде чем скинуть текст в компьютер своего зама, Олег прочитал его еще раз.
Пока он писал эту статью, в нем словно начала плавно разворачиваться туго закрученная спираль, аккуратно разнося на свои места то, что было сдвинуто вихрем последних событий.
Оказывается, он богатый и счастливый. Он - обладатель ценностей, которые котируются вечно: любимая женщина и их общие дети. И Пашка, друг, с которым они прошли огонь и воду. А медные трубы Пашка благополучно миновал сам… Барин! Какой барин? Каким он был, таким он и остался. Пашка-губернатор ничем не отличается от Пашки-фермера. Что можно считать явлением уникальным… И капитан, который теперь майор!… И Санька Матросов! Выходит, встряска была на пользу? Что же, спасибо сказать Царькову за то, что он заставил сделать такую… ревизию души.
В конце января Павел запустил свой новый комбинат по производству молочной и мясной продукции. Открытие прошло торжественно, присутствовали все первые лица области и города. Говорили речи, упоминали и огромное количество новых рабочих мест, и то, что животноводческим хозяйствам области теперь есть куда сбывать свой товар, и то, что комбинат будет вырабатывать продукцию по особым технологиям, без генномодифицированных добавок. Колбаса - так из мяса, молоко - так молоко…
Представители всех родов СМИ были не только свои, областные, но и столичные. Пуск комбината показали все телеканалы.
- Ну, теперь держись, Стечкин! Не подведи фамилию! - сам себе сказал Павел, когда уже сидели за чаем у Камневых.
- Паш, как же это все так совпало?… И газету в этом городе купил, и комбинат построил. А тут и место губернаторское освобождается. И вот ты уже ферзь! Ну, скажи честно: комбинат строил с расчетом на губернаторство? - спросила Лана.
- Человек предполагает, а Бог располагает, - хитро подмигнул ей Павел. - Да нет, Ланочка, ничего я заранее не планировал. Я, честно говоря, до того момента, как мне впервые сказали, что мою кандидатуру на этот пост рассматривают, и в мыслях никогда ничего подобного не держал. Губернатор! И не мелькало даже. А потом подумал: я пятнадцать лет назад где был? Кем? Владельцем крохотной, захудалой фермы. Спасибо Олегу: он ведь не только помог отстоять тогда землю и хозяйство. Он мне показал, что человек, если не сдается, всего достичь может. Я с тех пор так в свои силы поверил, что и пошло у меня, и пошло! Так чего ж останавливаться, если шагается?