Из жизни непродажных - Страница 71

Она начала читать и даже не услышала, как в комнату вошел Олег, тоже до этого разбиравший свою почту на кухне.

- Вот ты где! А я тебя по всей квартире ищу… Влад новую газету делает теперь. «Прогулки» невозможно было переориентировать. Эй! Ты меня слышишь? - потрепал он Лану по затылку.

Она подняла на него полные слез глаза.

- Что случилось? - испугался Олег.

- Папа…

- Что с ним?

Лана кивнула на экран компьютера. Олег начал торопливо читать:

- «Поздравляю с дочкой, рад что… У меня все хорошо…» Ну слава богу, у него же все хорошо! Почему ты ревешь?

- А ты дальше почитай… Вот здесь… - Лана ткнула пальцем в экран монитора.

«Я открыл счета на всех вас: внучке - она девочка, ей нужнее - положил четыреста тысяч евро, мальчишкам по триста, а вам с Олегом двести. Эти деньги мне не нужны, ты знаешь, на холст и краски мне всегда хватит. Ты не думай, я вполне прилично живу, у меня и квартира, и мастерская - все отлично. И вообще, думаю, картины писать лучше на родине. Как ты думаешь, мама меня примет обратно? Или это безнадежно? Если примет, вернусь».

- Ого!… Да… Я так рада. Только вот…

- Да, неожиданно…

- Не представляю, как я это скажу…

- Зачем говорить? Пусть себе лежат, вырастут - тогда скажем.

Лана с недоумением поглядела на мужа:

- Кто вырастет? Ты о чем?

- О детях. Дети вырастут - тогда и скажем о деньгах… - удивленно ответил он.

- О каких деньгах?

- О тех, которые…

Олег вдруг стал смеяться - так, что и слова не мог сказать. Только тыкал пальцем в экран монитора. Что там такого смешного он увидел? Лана проследила за указующим перстом мужа и прочитала то, на что в первый раз не обратила особого внимания, потому что - папа возвращается! И тоже засмеялась.

- Эй вы, родители, чего это вы так веселитесь, когда у вас младенец надрывается? - строго спросил с порога комнаты Платон.

- Правда? Ой, бегу! - заторопилась Лана. Олег пошел вслед за ней, но спохватился, вернулся к компьютеру и что-то еще раз внимательно посмотрел в письме.

* * *

- Письму этому уже две недели, а Инна Михайловна ничего о возвращении Платона Игнатьевича не говорила. Не говорила же? - вернулся Олег к разговору, когда Лана села подкормить Катюшку.

- Неужели она так чувствует, когда меня нет рядом? - не отвечая мужу, вслух подумала она, любуясь дочкой.

- Опять мы о разном говорим? - смешливо пробормотал Олег, укладываясь на постели «звездой». - Ей же только три недели, она еще не привыкла быть… снаружи! Вот и зовет тепленькое и родное.

- А она на тебя похожа… Смотри, хмурит бровки совсем как ты!

- Так и должно быть, - авторитетно сказал многодетный отец и повернулся на бок, чтобы удобнее было тоже любоваться ребенком. - Сыновья должны быть похожи на мать, дочери - на отца. Тогда счастливые будут… Лань, а ресницы у таких козявок разве бывают? Ты смотри, длинные какие!

- И уже темные… А волосенки белые, как у мальчишек были. Впрочем, они и сейчас белобрысые.

- Как их мама - синеглазые блондины.

- А Катюшка будет зеленоглазой. И все равно блондинкой - в кого ей черненькой быть? Ты тоже у нас нэ брунэт.

- Ну, все, хватит баловать мою дочь! - велел грозный муж, снова раскидываясь «звездой». - Клади ее в кроватку. И сама ложись.

- Слушаю и повинуюсь, мой повелитель! - в тон ему ответила Лана, устроила Катюшу в кроватке, торопливо приняла душ, все время невольно прислушиваясь, не закричит ли опять этот бессонный младенец, и заняла свое место рядом с Олегом, который все еще лежал на спине и о чем-то думал.

- Лань, ты завтра будешь звонить маме?

- Ох, Олежка… страшно!

- Почему? - помолчав, спросил он.

- Ну как - почему? Потому что нельзя вмешиваться в личные отношения людей.

- Не людей, а родителей! - наставительно сказал Олег. - Ты думаешь, отец тебе просто так написал, что хочет приехать, но сомневается… Он же тебе задание дал!

- Да я понимаю… Все равно. Это надо хорошо обдумать.

- Что тут обдумывать? Ты сколько раз мне говорила, что твоя мама любит отца бесконечной любовью. Они же все эти годы переписывались, и она два раза к нему ездила и гостила по месяцу.

- Это было уже давно. Последние лет пять она у него не была. И… мы об отце не говорили уже… да тоже, наверное, лет пять! Вдруг у нее кто-то другой появился?

- Не похоже… - усомнился Олег, вспоминая последнюю встречу с тещей. - В квартире никаких следов пребывания мужчины - постоянного или временного. У нее только кошка Палитра и полный разгром… то есть творческий беспорядок. А сама она - красавица в полном расцвете сил. Я отца твоего, признаться, даже ругнул про себя… Или ты не хочешь, чтобы они сошлись?

- Какое я имею право хотеть или не хотеть этого? Нет, я завтра лучше отцу напишу, или, еще лучше, позвоню. И все выясню. Пусть прямо скажет, чего он хочет!

- Не забудь его за деньги поблагодарить.

- Какие… Ах да, еще и деньги… - Лана помолчала. - А ты-то как к этим деньгам относишься?

- Хорошо отношусь. Он дед, его право внукам подарки делать. И дочери тоже.

- А мне как-то неловко…

- Ты просто отвыкла быть ребенком своего отца. Сама же рассказывала, как он вам с мамой праздники устраивать любил. То, что он сделал, вполне в его характере. Ты же не отказалась, когда он тебе машину подарил.

- А ты суммируй деньги, которые он на счета нам разложил.

- И суммировал, и в рубли перевел, приблизительно, конечно. Я же холодный прагматичный мужчина. Не то что ты - сентиментальная барышня.

- Это почему ж сентиментальная? - возмутилась Лана.

- Шутка… Доля правды в ней такая: ты обратила внимание на чувства. А я - на деньги.

- Ты скупой рыцарь…